Почему Пакистан игнорирует репрессии Китая против уйгуров?

Премьер-министр Пакистана Имран Хан недавно открыто поддержал китайскую версию уйгурского кризиса, подчеркнув, что он поддерживает всю политику Пекина в провинции Синьцзян, где большинство населения составляют мусульмане.

«Из-за нашей крайней близости и отношений с Китаем мы принимаем китайскую версию», — заявил на позапрошлой неделе пакистанский премьер. Он обозначил тесные связи между обеими странами в день 100-летия правящей Коммунистической партии Китая (КПК).

Удовлетворённый рассказом китайского правительства после брифинга китайских официальных лиц, Хан сообщил, что реальные условия в Синьцзяне сильно отличаются от того, что описывают западные СМИ и правительства.

«Наше взаимодействие с китайскими официальными лицами, эта версия того, что происходит в Синьцзяне, полностью отличается от той версии, что мы слышим от западных СМИ и западных правительств», — добавил Хан.

Лишь недавно Исламабад рисковал торговыми связями и перспективой иностранных инвестиций из Европейского союза (ЕС), когда в прошлом году Хан начал словесную войну с президентом Франции Эмманюэлем Макроном.

Он обвинил его в нападении на ислам после того, как французский лидер стал защищать право журнала Charlie Hebdo переиздавать богохульные карикатуры на пророка Мухаммада (ﷺ).

Хан также написал лидерам стран с мусульманским большинством, в которых просил их «действовать коллективно, чтобы противостоять растущей исламофобии в немусульманских государствах».

Хотя многие мусульмане приветствовали эту смелую, на первый взгляд, позицию в то время, когда страна находилась под экономическим давлением, Исламабад упорно хранит молчание о документально подтверждённых случаях притеснения мусульман-уйгуров.

И это не единственная мусульманская страна, которая занимает такую ​​позицию. Фактически, так поступила каждая страна, имеющая глубокие стратегические и экономические связи с Пекином.

Несколько мусульманских стран, в том числе некоторые государства Совета сотрудничества стран Персидского залива (англ. Gulf Cooperation Council, сокращённо — GCC), играют центральную роль в мегапроекте Китая «Один пояс — один путь» (англ. Belt & Road Initiative, сокращённо — BRI).

Имея крупные торговые и деловые связи с Пекином эти страны не собираются расходиться с китайской позицией по политическим вопросам.

Преследование китайских мусульман-уйгуров

Уйгурское мусульманское меньшинство, насчитывающее около 12 миллионов человек, в основном проживает в северо-западной провинции Синьцзян, которая также известна как Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР).

Правозащитные группы и уйгурские активисты обвинили Китай в заключении более миллиона уйгуров в так называемые «лагеря перевоспитания», из которых регулярно поступали сообщения о принудительном обращении в другую религию и стерилизации женщин.

Есть также свидетельства того, что уйгуры и другие мусульманские меньшинства используются для принудительного труда. Несколько стран обвинили Пекин в совершении геноцида, в то время как Human Rights Watch и Amnesty Inrenational заявляют, что Китай совершил преступления против человечности.

Между тем министры иностранных дел Европейского союза также завершили ряд карательных мер, включая санкции, в связи с предполагаемыми нарушениями прав человека со стороны Китая. Вскоре после этого Пекин нанёс ответный удар и наложил санкции на 10 человек и 4 организации.

Пекин отрицает обвинения и заявляет, что лагеря были созданы для борьбы с боевиками и сепаратистскими тенденциями в регионе. Совсем недавно в отчёте Amnesty International условия в них были описаны как «мрачный ад».

Тем не менее уравнение Китая и Пакистана остаётся неизменным.

Стратегические связи Китая и Пакистана

В прошлом китайско-пакистанские связи были сосредоточены в основном на оборонных и политических вопросах, но именно Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК), созданный в 2013 году, укрепил экономические отношения.

В настоящее время Исламабад не только имеет стратегические связи с Пекином, но и остаётся флагманом инициативы «Один пояс — один путь», который проходит через Пакистан.

КПЭК стоимостью 60 миллиардов долларов является единственным коридором из шести коридоров BRI, строительство которого близится к завершению. Запущенный шесть лет назад, КПЭК сохраняет большую геополитическую ценность, поскольку символизирует успех проекта BRI во всем мире до тех пор, пока не появится больше коридоров.

Первоначально инвестиционный портфель составлял 46 миллиардов долларов, затем он был увеличен до 60 миллиардов долларов. Однако Пекин инвестировал лишь часть суммы, поскольку проект продвигался медленнее, чем ожидалось.

По последним данным, находящиеся в стадии разработки проекты оцениваются в 28 миллиардов долларов, а те, которые реализуются в настоящее время, — около 12 миллиардов долларов. Реализованные проекты оцениваются в 13 миллиардов долларов.

И хотя Фаза II КПЭК вот-вот начнётся, базирующееся на конечных результатах производство всё ещё отсутствует, и на сегодняшний день существует лишь менее 10 совместных китайско-пакистанских предприятий. Двусторонняя торговля с Китаем сталкивается с множеством препятствий, поскольку между обеими странами мало прямых рейсов, а пакистанцам сложно получить деловые визы.

Но КПЭК в конечном итоге будет реализован, сказал Radio Free Europe / Radio Liberty соавтор исследования в Фонде Карнеги за международный мир Филиппо Бони.

«У [КПЭК] много проблем, но работа всё ещё продолжается, Китай вложил деньги и доверие в Пакистан, и прогресс в [КПЭК] является важным сигналом о более широком состоянии инициативы "Один пояс — один путь"».

Помимо экономического сотрудничества между обеими странами, Имран Хан также превозносил достоинства системы управления Китая — то есть, называя вещи своими именами, однопартийную коммунистическую диктатуру.

Назвав её «уникальной моделью» и подходящей «альтернативой» западной демократии, Хан заметил, что «в нашем обществе и в западных демократиях трудно добиться изменений, поскольку вы связаны правилами и постановлениями, а планирование рассчитано только на пять лет вперёд».

За последние шесть лет КПЭК позволил Пекину расширить своё влияние в Пакистане, и идеологический уклон Хана в сторону Китая вполне ожидаем.

«Мы начинаем становиться свидетелями гораздо более активного перехода, когда Китай пытается формировать правительственные системы стран», — недавно сказал RFE/RL Надеж Ролланд, старший научный сотрудник Национального бюро азиатских исследований.

«Ещё не всё внедряется, но мы видим, как заложены строительные блоки на будущее».

Между тем в Пакистане и в непосредственном окружении Китая происходят геополитические изменения, поскольку США выводят свои войска из Афганистана. Образовавшийся вакуум власти, скорее всего, займёт Китай, если Афганистан останется стабильным.

Между Исламабадом и Вашингтоном не было контактов на высоком уровне с тех пор, как к власти пришла администрация Байдена. Высокопоставленные американские чиновники просто связывались с гражданским или военным руководством Пакистана, когда это было необходимо. В этих условиях Пакистан, естественно, будет больше зависеть от Китая.

Несмотря на этот сбой, Исламабад пытается уравновесить Пекин и Вашингтон, поскольку он не хочет быть раздавленным между двумя гигантами.

Интересно, что это также было преобладающим мнением на недавнем важном брифинге по вопросам безопасности, проведённом для пакистанских парламентариев высокопоставленными представителями вооружённых сил и разведки.

По словам высокопоставленного политика, который присутствовал на заседании парламентского комитета по национальной безопасности, которое недавно проходило в Национальном собрании Пакистана, даже несмотря на то, что ожидается «стратегическая переориентация» внешней политики, военное руководство не хотело бы выглядеть «открыто прокитайским».

Якобы руководство вооружённых сил и разведки приняло более «тонкий» подход к будущим связям с США.

Согласно сообщениям в СМИ, подчёркивалось, что, хотя связи с Китаем прочные и ими нельзя жертвовать, здоровые отношения с США будут сохраняться.

Автор статьи:
Сабина Сиддики (Sabena Siddiqui) для The New Arab (Великобритания), 08.07.2021

Перевод:
Сулейман Берзлоев, 12.07.2021

Если вам понравилась данная статья, поддержите проект!